Глава 2. Крестоносный змей
Князь Александр Ярославич знал, что политическая ситуация в Швеции, которую папа в 1238 г. обрек на крестовый поход на Русь, была лишь немногим лучше, чем отношения немцев и датчан в Прибалтике. Гражданская война в стране уже не шла – в долгой усобице победили представители влиятельного рода Фолькунгов, – но до реального объединения шведских сил было очень далеко. Страна, разделённая между большими общинами и лидирующими в них семейными кланами, временно вышла из-под господства Дании, однако управлению поддавалась с большим трудом.
Официально правил в Швеции конунг (король) Эрик XI Эриксон по прозвищу Косноязычный (1234–1250). Сын короля Швеции и принцессы Рикиксы Датской был немногим старше князя Александра (родился в 1216 г.). Он провёл весьма бурную юность, со своего свержения с престола в 1229 г. и бегства в Данию до победы в гражданской войне, завершенной благодаря миру конунга с сыновьям и внукам богатого помещика из Бъяльбо Фольке Толстого.
Ярлы – военные вожди (сами они в письмах на латинском языке называли себя дюками – герцогами) – из Бъяльбо, что в земле Эстергётланд на юго-востоке Швеции, высоко поднялись в ходе усобиц и не собирались выпускать реальную власть из своих рук. По словам стихотворной «Хроники Эрика», написанной через сто лет после событий с позиции Фолькунгов,
Поскольку кроме «Хроники Эрика» внятных рассказов о той эпохе не сохранилось, конунг так и остался в истории Швеции Шепелявым (в русской литературе его принято называть Косноязычным) и Хромым. Самым славным героем того времени оказался, во многом благодаря «Хронике», Биргер, внук Фольке Толстого, четвёртый сын Магнуса Миннелшельда, позже ставший ярлом и посадивший на престол своего сына (династия Биргера правила затем почти 100 лет).
Конунг нетвердо владел языком,
был шепеляв, да к тому же и хром[89].
Не удивительно, что первейшим событием истории Швеции при Эрике в «Хронике» описана женитьба Биргера на дочери короля:
Интересно, что средневековые шведы понимали под словом «покой», если следующим же стихом автор «Хроники» начинает рассказ о крестовом походе на Тавастланд под предводительством Биргера! Очевидно, нелады в семье представлялись им более страшными, чем опасности войны.
Люди сестру его (Эрика. – Авт.) Ингеборг звали.
Время пришло, и к ней свататься стали
многие рыцари и господа
(мир ведь на этом держался всегда).
Много достойных руки добивалось.
Конунга слово последним считалось.
Эстергётландцу ее он отдал,
коего Биргер народ называл.
В Бъяльбо Биргер на свет появился.
Ярлом стал прежде, чем с жизнью простился.
Свадьбу сыграли, как полагалось:
правом церковным, что признавалось,
и по закону жизни мирской.
Множество лет в их семье был покой.
Но о главном обстоятельстве этого брака «Хроника» умалчивает. Юный помещик Биргер, впервые упомянутый в источниках в 1237 г. именно в связи с женитьбой на дочери конунга, стал зятем короля не за красивые глаза, а благодаря своим семейным связям. Швецией за спиной конунга правил Ульф Фасе (Ваза), двоюродный брат Биргера, бывший ярлом и возглавлявшим клан Фолькунгов уже около 15 лет.
Впоследствии Фолькунги ещё более укрепили своё положение, женив конунга Эрика на внучке ярла Фольке Катарине (1243). Это говорит о том, что Биргер, ставший ярлом Швеции после смерти Ульфа Фасе в 1248 г., в начале 1240-х ещё не имел власти и политического веса. Только после смерти Эрика в 1250 г. Биргер добился избрания королем своего несовершеннолетнего сына и правил от его имени, что и позволило ему войти в историю Швеции.
Столь властолюбивый человек, если бы для его честолюбия были основания в 40-е годы, не обрадовался бы свадьбе короля, даже тяжело больного и реально не управлявшего страной. Ведь планы Биргера могли осуществиться, лишь пока наследников у короля не было. При этом само по себе возвышение рода Фолькунгов Биргера не радовало; по крайней мере, среди его наследников стало традицией свергать и казнить ближайших родичей в борьбе за личную власть над Швецией.
Утверждение, что именно Биргер организовал крестовый поход на Русь, к отражению которого готовился с другой стороны границы князь Александр, появилось в начале XV в., более чем через 150 лет после событий. В источниках XIII в. имени предводителя шведов нет. Появилось оно очень интересным образом. Неизвестный новгородский книжник сочинил в начале XV в. завещание потомкам от имени шведского конунга Магнуса – организатора похода на Русь в 1348 г. Поход окончился плачевно для шведов, и «король», советуя своим детям и внукам никогда больше не ходить войной на русские пределы, перечисляет все столь же неудачные попытки предшественников, начиная со сражённого князем Александром Биргера[90].
Автор «Рукописания Магнуша, короля Свейскаго» знал Биргера по последующим событиям, когда тот стал знаменит, и просто-напросто персонифицировал его именем неведомого «короля страны римской», названного предводителем шведов в источниках XIII в. Его сочинение стало весьма популярным: оно попало в Софийскую Первую и Новгородскую Четвертую летописи, в Московский великокняжеский свод 1479 г., в летопись Авраамки, в Вологодско-Пермскую, Никоновскую, Воскресенскую, Ермолинскую и Типографскую летописи. Ничего удивительного, что составитель Новгородской Четвертой летописи, переписав в неё «Рукописание Магнуша», вставил в меру искаженное имя Биргера и в переписанный им текст Жития святого князя Александра[91].
Таким образом, нельзя обвинять замечательного русского историка начала XIX в. Н.М. Карамзина и его последователей за то, что они сочли Биргера организатором крестового похода на Русь в XIII в. Научное исследование истории текстов летописных сводов и других исторических памятников Древней Руси, позволяющее сегодня сказать, когда и как они создавались и что откуда переходило, началось лишь в конце XIX в. Оно продолжается и по сей день. Но сегодня мы, по крайней мере, можем точно сказать, что никакого Биргера в летописном сообщении XIII в. и Житии Александра Невского, написанном человеком, знавшим князя лично, не было.
А кем же тогда был тот загадочный «король страны римской (т.е. католической. – Авт.) из северной земли», который, выслушав рассказ о князе Александре от приехавшего из «Западной страны» «именитого мужа Андреаша», «подумал про себя: пойду и завоюю землю Александрову»? Об этом мы можем судить лишь косвенно: «Хроника Эрика», описывающая события того времени со стороны шведов, начинает более-менее последовательный рассказ о событиях лишь с 1250 г., когда ярл Биргер получил военное командование и реальную власть.
Однако историки смогли многое понять по тому, что рассказывают о шведских предводителях и силах русские источники. Самым подробным и ярким из них является рассказ человека, служившего князю Александру Ярославичу и слышавшего рассказы о Невской битве от её участников. Он помещён в выдающемся литературном памятнике XIII в. – Житии Александра Невского.
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 2585