У галлов божеством Солнца являлся Беленос. Само имя этого божества указывает на белый цвет. С Беленосом было сопоставимо другое солярное божество – Граннос. Имя ирландского женского божества Солнца Греине, вероятно, происходит от слова «гриан» – Солнце. Однако на кельтских котлах мы можем видеть странный трехголовый персонаж, который не имеет своего имени. Очевидно, этот персонаж восходит к глубокой древности, к периоду индоевропейского единства. У трехголового божества в руке зажата змея.
Другое изображение показывает нам группу из трех богинь-матерей, сросшихся телами. Очевидно, перед нами один из тех архаических божественных персонажей, о ком в последующее время не принято было распространяться. В этой связи можно вспомнить славянских трехголовых тритонов и триглавов, о которых тоже мало что известно. Вообще надо сказать, что древние славянские языческие божества отличает многоголовость. В этой связи можно вспомнить четырехликого Збручского идола. Как предполагают филологи, в образе этого четырехголового божества балтийских славян объединились четыре бога пантеона: Яровит, Руевит, Поревит, Поренут. Эти божества мало что могут сказать современному читателю. Однако в древности, вероятно, они обладали божественной волей и силой объединенного пантеона. В божество Триглав, как полагают, объединились божественные представители всех трех миров: горнего, земного и подземного. Аналогичным образом по той же схеме, быть может, образовано трехголовое божество индуистского пантеона Тримурти, в нем объединились три главных божества индуизма: Брахма, Вишну и Шива.
Славянское божество Семаргл олицетворяло собой семь главных божеств, объединенных одним телом. У Семаргла было семь голов. Весь божественный пантеон представлял собой двенадцатиголовое божество.
Косвенным свидетельством, что у древних ариев, обитавших в Южной Сибири в эпоху бронзы, были аналогичные многоголовые божества, являются данные из монгольской мифологии.
Так, в фольклоре монгольских народов существует Аврага Могой, многоголовый гигантский змей. Этот персонаж восходит к эпохе великих героев. Само имя змея напоминает по своему произношению словосочетание «Могучий враг». Согласно поверьям, этот змей некогда похищал людей и скот, воровал женщин. Однако побежденный богатырем змей был помещен внутрь горы, вход в которую богатырь предусмотрительно завалил камнями.
Другой аналогичный персонаж той же эпохи у монголов – это мангус. По устной бурятской версии древнего мифа, мангусы возникли из частей тела побежденного злого владыки неба Ата Улана. Этот восточный тенгри был побежден добрым западным тенгри, его тело было расчленено и сброшено вниз, на землю. Жилища мангусов – это кочевая юрта, укрепленная княжеская ставка, терем и дворец. У мангусов отсутствуют имена, которые заменяют весьма характерные описательные прозвища: Пятнадцатиголовый Атгар Желтый Мангус, Двадцатипятиголовый Хотгор Черный Мангус. При этом слова «атгар», «хотгор» переводятся как «свернувшийся», «переплетенный». По одному этому уже видно, что мангусы змееподобны. Их отличительный признак – множество голов. Причем некоторые прозвища мангусов указывают на их индоевропейское происхождение. Например, прозвище Асуранский желтый мангадхай, вероятно, образовано от древнеиндийского «асура» – демон.
Весьма интересно, что в бурятском фольклоре утроба мангуса вмещает толпы проглоченных им стад и людей; при этом мангус считается хранителем «внешних душ», что указывает на изначальную связь чудовища с идеей реинкарнации и загробного мира. Чтобы окончательно одолеть чудовище, герой должен вызволить эти души из плена. Мангус не одинок. В эпосе часто фигурирует семья мангуса: его мать, старшая сестра и сын. Сын – это чудесный младенец, лежащий в железной люльке или выходящий из утробы матери. Его не берет ни меч, ни пламя, одолеть его можно, только прибегнув к волшебству.
Мангусы разоряют родину, семейный очаг, берут в плен подданных, угоняют скот, но чаще всего уводят жену и дочь. Похищение невест – это основная функция мангуса. Само имя «мангус» может быть истолковано как древнее «манн» – человек. В калмыцком эпосе действует многоголовый человекоподобный демон мусс, который после заката солнца появляется из камышовых зарослей и нападает на жилища и ворует женщин. Здесь угадываются реальные черты народа, длительное время жившего по соседству с монголами. У дунган фигурируют семиголовые антропоморфные мынгузы, одна из голов которых лошадиная и огнедышащая. Огнедышащий конь – это частый персонаж и русских сказок («Сивка-Бурка»).
У алтайцев мангус не так безобразен: Ай-Мангыс – это имя эпического богатыря. У тюркско-монгольских и тунгусо-маньчжурских народов слово «мангус» и иные похожие слова: «могус», «мос» и т. д. – предполагают и иную, положительную интерпретацию образа героя-богатыря. При этом нередко герой остается многоголовым.
В сказочно-эпических сюжетах монголов Аврага Могой нападает на гнездо гигантской птицы Хангарид, но эпический герой спасет ее птенцов. Это весьма напоминает древнеиндийский миф о борьбе гигантской птицы Гаруды со змеями, а также сюжеты тюркских народов о нападении дракона Аждарха на птенцов птицы Симург, с последующим спасением этих птенцов героем-богатырем. Все эти сюжеты могут свидетельствовать о единой мифологической основе этих преданий у монголов, тюрков и древних индусов.
Можно предположить, что образ многоголового змея некогда обожествлялся индоевропейцами, жившими в Южной Сибири. Недаром в мифологии уйгуров и китайцев существует такой персонаж – божественный дракон Лу. Он владыка вод и громовержец. Гром возникает, когда Лу скрежещет зубами и ревет; а молния возникает оттого, что Лу быстро свивает и распрямляет свой хвост. Громовержец Лу причисляется к небесным богам – тенгри. Отсюда его имя Лу-тенгри.
Согласно тибетской мифологии, Государь-владыка неба вылупился из змеиного яйца в виде дракона, но оставаться им не пожелал и был сделан богами управляющим водной стихией. Поэтому он активен лишь в летние месяцы. Зимой он спит в пещере под землей или на дне водоема и пробуждается весной. В бурятской мифологии седобородый старец в белых одеяниях Уха-лосон живет на дне моря в серебряном дворце. В китайской мифологии Лунван – царь драконов. У него семь братьев. Существовало представление о четырех главных Лун-ванах, которые являются хозяевами четырех главных рек Китая. В поздних верованиях Лун-ван рассматривается как «владыка стихий», которому подчинены бог грома Лэй-гун, богиня молний Дянь-му, бог ветра Фэн-бо и хозяин дождя Юйши. В поздней фольклорной традиции Лун-ван – это старец, который живет в хрустальном подводном дворце лунгун (драконовом дворце). Он владелец несметных морских сокровищ. В его подчинении находится целое воинство: черепахи, каракатицы, креветки, которые обладают магическими способностями к оборотничеству. Мифы о Лунване весьма показательны. Земной герой спасает Лун-вана от беды. В результате старец приглашает его в свой драконовый дворец и отдает ему в жены свою дочь. Та, родив сыновей герою, вынуждена по настоянию отца вернуться назад в водную стихию. Эти сюжеты близки, например, к сюжету известной былины «Садко», где фигурирует Морской царь и его дочь, на которой Садко женится.
Культ Лун-вана был чрезвычайно распространен в Древнем Китае. Храмы, посвященные ему, стояли в каждом городе и каждой деревне, у рек, озер, мостов, переправ и ручейков. Его заступничества просили моряки и земледельцы. Во время засухи статую Лун-вана выносили из храма и ставили на солнцепеке, а во время наводнения ее носили, дабы показать Лун-вану масштабы разрушений. Если это не помогало, то статую топили в море. Китайские императоры присваивали Лун-вану различные почетные титулы, а иногда за неподобающее поведение понижали в чинах и подвергали остракизму, отправляя его изваяния в ссылку.
В буддизме существуют аналогичные персонажи – Наги. Главный Наг соответствует «царю змей» Лу или дракону Лунвану. Со змеиной царевной должен был вступать в интимную связь и кампучийский правитель, спускаясь в опасное путешествие в преисподнюю. Эти соответствия указывают на древнейший культ дракона, быть может впервые зародившийся в степях Азии. Вероятно, первоначально хозяином водной стихии являлся дракон, впоследствии его «победил» драконоборец-герой, присвоивший его функции.
Помимо прочего надо отметить, что в образе трехголового дракона, особенно близкого по своей харизме русскому человеку, соединились божества трех миров, а также три тотема: птица (небо), конь (земля), змея (подземный мир). Такая трехчленная система сакрального мира соответствует модели Мирового древа: с ветвями, поддерживающими небо, стволом – средним миром и корнями – подземным миром. У корней Мирового древа, свернувшись, дремлет пернатый змей. У индоевропейцев длительное время сохранялись обряды почитания крылатого змея во время жертвоприношений. Позднее это нашло воплощение в ритуале вызывания дождя, когда жертвенных змей бросают в кипящий котел.
Негативное восприятие змей относится к поздним этапам индоевропейской мифологии. Это нашло свое выражение в многочисленных мифах о борьбе героя со змеем. Так, в древнегреческом мифе Геракл сражается с девятиголовой Лернейской гидрой. Голова греческой горгоны Медузы увенчана змеями. Именно эту голову отрубил Персей. Однако у скифов, вероятно, длительное время сохранялся положительный образ горгоны Медузы. По крайней мере, об этом можно судить по бронзовому панцирю, который был найден в одном из скифских курганов Причерноморья. На нем изображена голова горгоны Медузы. Имя русского Змея Горыныча также похоже на слово «горгона», что может свидетельствовать об их этимологической связи. Имя Горыныч, вероятно, образовано от прилагательного «горный»; все вместе «горный змей». И в самом деле, во многих мифологиях огнедышащий змей находится внутри горы, помещенный туда героем-богатырем, что рождает определенные ассоциации с вулканом. Быть может, образ огнедышащего змея и последующего потопа был связан с извержением вулкана Санторин в Эгейском море и с прорывом вод Атлантики в Средиземное и Черное моря.
На острове Крите, на Балканах, а также в Малой Азии, Сирии в 6-4-м тысячелетиях до н. э. был распространен культ змей. О чем, в частности, свидетельствуют находка на острове Крит статуэтки жрицы со змеями в поднятых руках, а также трипольские культовые сосуды и крашеная керамика с изображением змей. Позднее у славян также был распространен культ змей. Об этом свидетельствуют бронзовые украшения: браслеты, серьги и т. д. в виде свернувшихся змей.
Вероятно, аналогичный культ змей был распространен и у индоевропейцев Южной Сибири. Можно предположить, что тесно связанный с ним культ дракона распространился затем в Китай, Монголию и другие страны региона. Быть может, с образом трехголового змея ассоциируется запряженная тройкой лошадей колесница. Позднее это нашло свое отражение в свадебной «птице-тройке» славян.
Кроме всего прочего, можно предполагать, что из Азии культ змей и дракона вместе с переселенцами из Старого Света попал и в Америку. В мифологии индейцев Центральной Америки существует божество Кетцалькоатль – «змей, покрытый перьями» или «драгоценный близнец». Это одно из главных божеств у тольтеков, бог – творец мира, создатель культуры, а также владыка близнецов и покровитель жречества. Первые изображения Кетцалькоатля относятся к VIII–V векам до н. э. В этот период это божество выступает как культурный герой, принесший местным аборигенам основы цивилизации.
Кетцалькоатль научил людей находить и обрабатывать драгоценные камни, строить, создавать мозаики из перьев, следить за движением звезд и вычислять даты по календарю. Кетцалькоатль также является покровителем жречества – он установил жертвоприношения, посты и молитвы. По мифу ацтеков, сделав все это, Кетцалькоатль отправился на плоту на восток через океан в заморскую страну Тлилан-Тлапаллан, обещав через некоторое время вернуться. Кетцалькоатль был высокого роста, имел белую кожу и окладистую бороду. Именно поэтому, когда бородатые и белокожие испанские завоеватели прибыли в Америку на своих кораблях, ацтеки приняли их за возвратившегося Кетцалькоатля.
Весьма интересно, что пернатый змей у американских индейцев выглядит как белый колонист. Вероятно, прототипом змея являлись реальные мореплаватели, достигшие Американского материка. Ступенчатые мексиканские пирамиды Луны и Солнца, заложенные по указанию Кетцалькоатля, странным образом похожи на аналогичные ступенчатые пирамиды из Юго-Восточной Азии.
Облик североамериканских индейцев из Дакоты также указывает, что в жилах этих индейцев течет и европейская кровь. У них выступающие носы с вогнутой спинкой и довольно светлая кожа, морфотип смешанный. У инков правящий класс был, согласно преданиям, белокожим, с рыжими или светлыми волосами. Все это указывает на вероятность древней миграции европейского населения в Северную Америку как через Северную Атлантику, так и через Берингов пролив, отделяющий Чукотку от Аляски. В пользу последнего предположения говорит и тот факт, что на Чукотке еще советскими археологами найдены древние города возрастом пять тысяч лет. Что интересно, в этих городах имелся даже водопровод, сделанный из обожженных глиняных труб.